В 1910 году к Наукану подошел парусно-паровой корабль «Шилка» под командованием капитана второго ранга Александра Николаевича Пелля. «Шилка» уже в течение нескольких лет служила в качестве пограничного патрульного судна для охраны северо-восточного побережья и, в частности, лежбищ морских зверей: котиков, каланов и моржей. На сей раз на ее борту находился генерал-губернатор Приамурского края Павел Федорович Унтербергер. Целью высадки на этом суровом берегу было возведение громадного креста в честь первооткрывателя пролива между Азией и Америкой Семена Дежнева. Приоритет Дежнева в этом открытии был признан совсем недавно, после изучения его отписок, найденных в архиве, и только за 12 лет до прибытия «Шилки», в 1898 году, мыс Большой Каменный Нос, признанный крайней северо-восточной точкой Евразии, был переименован в мыс Дежнева.
Два из них лежат на склоне холма Инг’ег’рук прямо под маяком. Это кресты, которые устанавливали здесь уже после Великой Отечественной войны. Один из них, вероятно, был поставлен в 1956 году, одновременно со строительством памятника Семену Дежневу. Пожилые науканцы до сих пор вспоминают, как таскали стройматериалы и бюст Дежнева на крутой склон, перевязав лахтачьими ремнями. Памятник, кстати, получился неплохой. Он на самом верхнем снимке, сделанном все в том же 1988 году… Тем более что он был не просто напоминанием о знаменитом первопроходце, но имел и абсолютно утилитарное назначение, будучи световым маяком. Впрочем, это было лишь воплощение давней идеи, высказанной еще в 1908 году хабаровским генерал-майором М.С. Латернером.
Памятник стоит до сих пор, а вот крест упал в 1970-х годах. На смену ему поставили следующий, который я застал в 1980-х, когда несколько раз побывал в Наукане. Вот моя фотография того времени. На кресте прибита медная табличка, сохранившаяся еще с 1910 года.
Вот что на ней выгравировано (причем на двух языках - русском и английском):
«Памяти Дежнева крест сей воздвигнут в присутствии Приамурского генерал-губернатора генерала Унтербергера командою военного транспорта «Шилка» под руководством командира, капитана 2 ранга Пелля и офицеров судна 1 сентября 1910 года. Мореплаватели приглашаются поддерживать этот памятник»
В 1988 году я заметил нацарапанные поверх гравировки слова. Дословно не помню, но значилось там что-то вроде бессмертного «Киса и Ося были здесь». Подпись «Хасын» изобличала вандалов с поличным. Свои автографы на исторической табличке оставили геологи из Хасынской разведывательной партии, которые в эти годы делали изыскания на Восточной Чукотке. Тогда же я обнаружил, что цепь-ограждение вокруг маяка порвано и в нем не хватает нескольких звеньев, вероятно, прихваченных любителями сувениров. Помню, я долго матюгался по этому поводу. И не ожидал, что это еще цветочки…
Сильные ветра и не менее сильные медведи свалили и этот крест, а мореплаватели, которых приглашали «поддерживать», почти перестали здесь высаживаться. В 2002 году, когда в компании одного фотографа я в очередной раз прибыл в Наукан, на склоне под маяком валялись уже оба креста. Еще ниже, около здания полярной станции я наткнулся и на медную табличку 1910 года. Я подобрал ее, завернул в тряпку и спрятал в здании полуразрушенной полярной станции. Мне даже не пришло в голову забрать реликвию с собой.
Уже на следующий год мне позвонил глава администрации Чукотского района Михаил Зеленский. В Уэлен приехала бригада строителей с большим количеством качественного стройматериала, инструментов и техники, и Михаил хотел воспользоваться случаем и восстановить памятный крест в Наукане. Но найти и прибить на крест историческую табличку не удалось! Михаил знал, что за год до этого я был в Наукане, и потому обратился ко мне с вопросом. Я подробно описал место, куда спрятал табличку. Строители обыскали все здание полярной станции, но реликвия исчезла…
И вот я снова здесь спустя почти 30 лет после первого посещения Наукана. В этот раз я не подходил к памятнику, зато к нему в обязательном порядке стянулись все туристы, запечатлевая себя на фоне. Среди туристов были немцы, французы, итальянцы, израильтяне и даже 8 русских. Угадайте с первого раза, какова национальность тех, кто забрался на верхнюю площадку с риском упасть, переломав ноги и обрушив часть маяка-памятника?)))
Я же сразу ринулся к полуразрушенной полярке и с трудом протиснулся в здание станции, стараясь не вызвать обвал и не стать погребенным под останками крыши или стен. Моей целью была крайняя южная комната, где в 1988 году стояла небольшая печурка и было вполне сносное место для ночлега из деревянного настила на железной кровати. Именно там я тогда ночевал, а в 2002 году спрятал медный раритет 1910 года. У меня было часа полтора до возвращения на «Профессор Хромов». Я расшвыривал обрушенные куски потолка, раскапывал руками места, где провалился пол, проклиная свою беспечность 13-летней давности. Конечно, надо было унести табличку в Уэлен и отдать на хранение в администрацию села! Тогда хоть бы было на кого указать пальцем… Я помнил дурацкие надписи геологов, украденные звенья цепи, но даже у тех людей не хватило духу забрать эту табличку! Все же полные уроды в таких местах не появляются, думалось мне! Я измазюкался в пыли, но свой схрон так и не нашел. Значит, и здесь они появились…
Где, у какого коллекционера всплывет дежневская реликвия? Наверное, я не доживу до разгадки… Хотя мне приятней думать, что при раскопках древней полярной станции археологи будущих веков разыщут ее. Тогда виноватым в ее утере окажусь только я, собственной персоной. А люди окажутся все же лучше, чем я о них думаю…
Продолжение следует
Journal information