Достопамятный "Летучий Голландец", речь о котором пойдет ниже
Оказавшись у косы Цветкова, как обычно, под вечер, мы обнаружили не менее тысячи моржей на берегу. По плану «Таймыр» должен был уйти в Хатангу и вернуться за нами через несколько дней. Мои наблюдения за тем, как вел себя теплоход в море и пароходские большие начальники в Красноярске, наводили на мысли, что этот план невыполним, и надо готовиться, минимум, к месячному сидению в палатках. Некоторые члены нашей экспедиции не слишком волновались по этому поводу, стали готовиться к разгрузке, а одна из лодок пошла к видневшейся в основании косы охотничьей избушке, где когда-то зимовал на промысле Виталий. С Виталием выехали Мища Стишов и Алексей Эбель, чтобы выбрать место для табора. Но кое-кто весьма задумался, потому что впереди были запланированы неотложные дела, и застрять на Таймыре не входило в планы. В числе задумавшихся был и я, поскольку меня ждали моржи на Чукотке и задача установки на них спутниковых меток. Сорвать эту работу я никак не мог. А шанс такой вырисовывался все более отчетливо.
В момент душевных треволнений ко мне подошел капитан и спросил, сколько мы собираемся затратить времени на разгрузку. Красноярское начальство требовало у него возвращения в Хатангу и грозило скорой непогодой. Я окинул взглядом баулы, коробки и ящики, Константина с мужиками, которые только-только принялись надувать вторую лодку, и решительно сказал, что придется ждать до утра. Минут через десять-пятнадцать, когда я паковал спальник, в каюту вошел Игорь Честин. Его омраченное тяжелыми думами лицо, вероятно, было зеркальным отражением моего. «Послушай! – обратился он ко мне, - а сколько времени тебе нужно, чтобы собрать оставшиеся пробы?». Учитывая, что осталось чуть больше двадцати пробирок и лишь две рабочие стрелы, я ответил, что не более нескольких часов. Пока не сдохнет либо ишак, либо эмир, то бишь пока не угробим последние стрелы или же не наполним пробирки. Чело Игоря просветлело. «Капитан сказал, что будет стоять до утра! У нас впереди целая ночь, а потом мы со спокойной душой можем отправляться в Хатангу вместе с теплоходом!». Он тут же засуетился, прервал упаковку и разгрузку и принялся палить из ракетницы, чтобы вернуть на борт Виталия, Мишу и Алексея. А мы с Джеффом и Томом стали быстро готовиться к выезду на лежбище. Мелькнуло еще одно радостное лицо – инспектор Константин всячески хотел избежать суету с палатками и, кажется, его мечта сбылась!
Мы собрали еще 18 проб, когда по «воки-токи» нас стали требовать обратно на теплоход. Как только мы поднялись на борт, «Таймыр» двинулся вглубь Хатангского залива. Я недоумевал, ведь по словам Игоря, капитан не планировал выходить ночью. Но после бурного обсуждения все встало на свои места. Испорченный телефон работает как часы! Я ведь сказал капитану, что на разгрузку уйдет вся ночь. Капитан сообщил об этом в Красноярск и Игорю, а Игорь решил, что это инициатива капитана. И ко мне вернулось мое же искаженное эхо, исходя из которого мы и стали планировать наши действия)))
Но, в общем-то, это было самое правильное решение, как бы мне ни хотелось подольще пожить на лежбище и понаблюдать за моржами и медведями.
На следующий день, когда мы уже приближались в Сындасско, нас ждало самое опасное приключение за время экспедиции. Чтобы пополнить запас горючего и пресной воды, мы причалили к стоявшему посреди залива сухогрузу. Я так до конца и не понял, зачем тут стоит этот пароход, но, похоже, именно для целей бункеровать проходящие суда и обеспечивать беспроблемную навигацию. Я пошутил, что мы взяли сухогруз на абордаж, и оказался не так далек от истины, только на абордаж взяли не мы, а нас...
Скучающие и предающиеся мечтам о хатангской бане члены экспедиции выползли на палубу поглазеть. Среди любопытствующих были и наши красотки Таня и Эмма. Развевающиеся волосы и стройные фигурки девушек привлекли внимание капитана сухогруза и старшего помощника, которые обыденно пили водку на мостике. И, вероятно, не первый день. Когда до них дошел слух, что на «Таймыре» находится какая-то наполовину иностранная экспедиция, а одна из совершавших вечерний променад по палубе девушек – англичанка, это было последней каплей раззадоренного водкой любопытства. Два в стельку пьяных ухажера рванули к нам на борт. Девушки юркнули в каюту, капитан и старпом за ними. Там их встретила мужская половина экспедиции. Флибустьеры попритихли, но не слишком. У нас тоже была водка и даже коньяк, которые мы выставили в качестве первого оборонительного рубежа. Взгляды захватчиков сфокусировались на бутылках, и на какое-то время девушки оказались забыты. Зашел было суровый мужской разговор за рюмками, но он не слишком получался, так как мы и пираты находились на совершенно разных стадиях отравления алкоголем. Да и интересы были разные. Патриотически настроенные представители речного флота по каким-то неведомым причинам решили, что все иностранцы сильно смахивают на представителей сексуальных меньшинств, и норовили перевести беседу в стадию рукопашного боя. Все-таки поразительно, каким гипнотическим влиянием на неокрепшие умы простых русских моряков обладает наше ТВ! Особенно старался старпом, которому ужасно не понравился Джефф. Он косил на Джеффа тяжелым пьяным взглядом и задавал неприличные вопросы. Хорошо, что Джефф не понимал по-русски. В этой ситуации молодцом показал себя Алексей aka
altay_birder. Он был простужен, температурил, лечиться спиртным не хотел, но в экстремальной ситуации вдруг стал живым и веселым, активно вел разговор и лихо опрокидывал в себя рюмку за рюмкой. Впрочем, потом он признался, что рюмка всегда была пустой, на что наши пираты уже не обращали внимания.После нескольких порций водки пираты снова совершили налет на каюту девушек и даже попытались заинтересовать их своими невнятными рассказами о тяжести жизни российских моряков, вернее, речников. Но в каюте стоял на страже Игорь, который громогласно объявил, что всем пора спать, поэтому гости здесь неуместны. Он выключил свет, однако командный состав сухогруза этим было не запугать! Несколько раз приходил с уговорами капитан «Таймыра», и в конце концов пираты-зомби все же уползли на свой «Летучий Голландец». Мы облегченно вздохнули. Вот, оказывается, что самое страшное в российской Арктике! Куда там белым медведям, льдам и пургам до наших пьяных матросов!
Остаток пути до Хатанги, Красноярска и Москвы, да и из Москвы до Анадыря, был ничем не примечателен. Разве что по берегам Хатанги то тут, то там появлялись стада диких северных оленей. Жаль, теплоход шел в отдалении от берега, и сфотографировать их поближе не удалось... В первых числах сентября я уже был на Чукотке и готовился ко второму этапу своего полевого сезона.
Journal information